И. И. Хемницер (1738-1784)

Из второстепенных писателей екатерининской эпохи самым выдающимся был несомненно Хемницер, писавший исключительно басни. Хемницер, по происхождению, — немец: отец его выехал из Саксонии при Петре Великом и служил в России врачем; но Хемницер не только прекрасно овладел русским языком, но изучил и ввел в свои басни самые настоящие простонародные русские выражения. Хемницер написал всего около 100 басен, из которых 60 — оригинальных; остальные заимствованы им у немецкого писателя Геллерта и несколько — у Лафонтэна. Самая известная басня Хемницера — «Метафизик»; известны также «Богач и бедный», «Лисица и сорока», «Чужая беда», «Чиж и соловей» и др. Басню «Чужая беда», можно привести, как образец употребления простонародного русского языка:

«Ужли чужой беде не должно помогать? Мужик ;воз сена вез иа рынок продавать. Случился косогор; воз на бок повалился. Мужик — ну воз приподымать, И очень долго с возом бился, Да видит, одному ему не совладать, Прохожих в помощь призывает, Того, другого умоляет; Тот — мимо, и — другой, Всяк про себя ворчит: Да что-ста, воз — не мой, — чужой-Услуга никогда в потерю не бывает».

Выражения «случился косогор», «ну воз приподымать», «да что — ста, воз — не мой», — чисто русские обороты речи; подобные выражения позднее встречаются в баснях Крылова. В лучшей своей басне «Метафизик» Хемницер осмеивает педантизм молодых людей, вернувшихся в Россию из заграницы, где они оканчивали свое образование. Это — новый тип, появившийся немного позднее пети-мэтров. Нахватавшись в чужих странах «учености», но не усвоив ее, эти молодые педанты критиковали все в своем отечестве и, вместо того, чтобы показать на деле свои знания, пускались в отвлеченные и бесплодные рассуждения. Такой педант описывается в басне «Метафизик». Рассказывается, что отец его «решился Детину за море послать, Чтоб доброму он там понаучился, Но сын глупее воротился. Бывало, с глупости он попросту болтал, Теперь все свысока без толку толковал; Бывало, глупые его не понимали, А ныне разуметь и умные не стали». Этот молодой педант, «в метафизическом беснуясь размышленьи», старался истолковать происхождение самых простых вещей, не требовавших никакого объяснения. Однажды, гуляя в поле со своим отцом, он оступился и упал в глубокую яму; отец его «Скорее бросился веревку принести, Премудрость изо рва на свет произвести». Между тем, сидя в яме, ученый юноша размышлял, по какой причине он оступился и пытался объяснить свое падение «землетрясением», «центральным влечением», или «воздушным давлением». Когда же отец, вернувшись, бросил ему в яму веревку со словами: Ухватися, Я потащу тебя, держися» — сын пустился в рассуждения о том, что веревка есть вещь простая, надобно выдумать специальное орудие для того, чтобы вытаскивать людей из ям. Отец возразил, что на это нужно время, тогда как веревка, — вот она, здесь. — «А что такое время?» — спросил педант, продолжая сидеть в яме. Отец потерял терпение:

«А время вещь такая, Которую с глупцом не стану я терять. Сиди, сказал отец, пока, приду опять».