Особые черты художественной структуры поэмы «Мертвые души»
Резко отличаясь от бесчисленного множества нравственно-описательных, светских, авантюрных, фантастических и многих иных романов, «Мертвые души» представляли собой новое явление в литературе. Это был реалистический социальный роман-поэма. Называя «Мертвые души» поэмой, писатель хотел подчеркнуть те особые черты, которые были свойственны этому произведению: эпопейный его характер, широту художественных обобщений, соединение эпического начала с лирической окраской повествования. В этом определении жанра «Мертвых душ» сказались те взгляды, которых придерживался Гоголь относительно разделения поэзии на роды и виды. Величайшим, полнейшим и из всех повествовательных сочинений он считал эпопею, которая «объемлет не некоторые черты, но всю эпоху времени, среди которого действовал герой с образом мыслей, верований и даже познаний, какие сделало в то время человечество. Весь мир па великое пространство освещается вокруг самою героя, и не одни частные лица, по весь народ, а И часто и многие пароды совокупляются и эпопею» (VIII, 478). К числу эпопеи писатель относил лишь весьма немногие произведения мировой литературы, в первую очередь «Илиаду» и «Одиссею» Гомера.
Роман для Гоголя представлялся тем жанром, который «не берет всю жизнь, но замечательное происшествие в жизни, такое, которое заставило обнаружиться в блестящем виде жизнь, несмотря па условленное пространство» (VIII, 482). Относительно развития действия в романе писатель замечал: «Все, что ни является, является потому только, что связано слишком с судьбой самого героя» (VIII, 481). В соответствии с теми определениями, которые давал Гоголь эпическому жанру, «Мертвые души» не могли быть названы ни эпопеей, ни романом. Значительность и интерес сюжета «Мертвых душ» как раз и заключается в том, что он органически связан с идейной проблематикой поэмы. По отношению к теме и образам произведения сюжет поэмы представляет собой не нечто внешнее, не повод для рассказа о действующих лицах, а основу, исходное начало для раскрытия характеров.
Как уже отмечалось, через отношение к крепостнической собственности в поэме выявляются определяющие особенности героев. Сюжетная линия произведения—покупка и продажа мертвых душ — позволила писателю не только необыкновенно ярко показать внутренний мир действующих лиц, НО И охарактеризовать типические черты, дух эпохи. Избранный Гоголем сюжет вводил читателя в круг коренных проблем общественной жизни.
Недаром в письме к Жуковскому (ноябрь 1836 г.) писатель с восхищением заявлял-. «Какой огромный, какой оригинальный сюжет!» (XI, 74). Оценивая таким образом сюжетную основу «Мертвых душ», Гоголь имел в виду не множественность событий, которые могли бы быть развернуты, не сложные и запутанные ходы в развитии действия, а возможность показать целостную картину социальной жизни. Сами по себе причудливые сюжетные перипетии, по-видимому, мало интересовали Гоголя. Можно полагать, что он намеренно отталкивался от тех усложненных приемов авантюрного романа, которые получили свое выражение в сочинениях Булгарина, Сенковского и других.
Сюжет «Мертвых душ» не отличается обилием событий; его достоинство в другом — в социальной масштабности, в его ясности и целеустремленности. Несомненно, что во внутренней целостности, характеризующей гоголевскую поэму, существенную роль играет ее сюжет, органически слитый с темой и идеей произведения. Второе композиционное звено поэмы — это изображение жизни губернского города, губернских чиновников (главы седьмая — десятая).
Но здесь же находит свое завершение и характеристика владетелей усадеб. Показав каждого из них в отдельности, писатель вновь как бы «собирает» их вместе, рисуя приезд в город Манилова, Собакевича, Коробочки, изображая в этих главах бурную «деятельность» Ноздрева. Как уже отмечалось, городские сцены развертываются в плане внутреннего сопоставления с картинами усадебной жизни. В этих сценах нет обособленных друг от друга, широко развернутых образов. Центром внимания здесь является чиновная среда в целом, «избранное» общество в его наиболее характерных проявлениях.
Картина безмятежной жизни городских верхов в начале поэмы сменяется сценами напряженной встревоженности. Глубокая взволнованность перерастает в сумятицу, в хаос, во всеобщую неразбериху.
И если при отображении усадебного мира повествование развивалось по линии все большего выявления духовного убожества героев, то в городских сценах оно характеризуется все возрастающей путаницей, свидетельствующей о полной неспособности чиновных правителей понять явления окружающей жизни. Гоголь доводит рассказ о «потрясениях», происшедших в чиновной среде, до кульминационной точки, завершая его описанием спешного отъезда Чичикова из губернского города N. И тут мы снова встречаемся с контрастным сопоставлением.
В то время как «въезд его (Чичикова) не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным», отъезду его сопутствовало бурное развитие событий, подчеркнутое тем, что в момент, когда Чичиков выбирался из города, он встретил похоронную процессию с гробом прокурора, умершего в результате острых волнений, вызванных действиями Чичикова. Третье композиционное звено «Мертвых душ»— это повествование о жизненной судьбе главного героя поэмы.
Историю Чичикова Гоголь дает в конце первого тома, после того как подробно изображена та среда, в которой он живет и действует. Высоко оценивал лирическое начало в «Мертвых душах» и Белинский, указывая на «ту глубокую всеобъемлющую и гуманную субъективность, которая в художнике обнаруживает человека с горячим сердцем, симпатичною душою... ту субъективность, которая не допускает его с апатическим равнодушием быть чуждым миру, им рисуемому, но заставляет его проводить через свою душу живу явления внешнего мира, а через то и в них вдыхать душу живу».
