Пахсарьян Н. Т. Французская «легкая» поэзия в эпоху Просвещения

Пахсарьян Н. Т. Французская "легкая" поэзия в эпоху Просвещения.

"век Вольтера" и "век Гёте" как эстетически противоположные миры: насмешливая легкость одного мира никак не походит в обыденном представлении на философскую глубину чувств другого. Однако же в том интересе, который питал великий немецкий писатель к творчеству Вольтера[1], есть глубокая закономерность: он острее, чем, по-видимому, мы сегодня, ощущал родственную связь собственного художественного видения с традицией французского Просвещения. В этом аспекте особенно любопытны ранние поэтические опыты Гёте, вдохновленные галантной лирикой Вольтера. Рокайльные стихотворения девятнадцатилетнего немецкого сочинителя, конечно, носят порой печать подражательства, ученичества. Однако не случайно Гёте публикует эти стихи, пусть и без имени автора, в 1770 г.[2], не случайно использует опыт стилистики рококо и в своей ранней драматургии: думается, что французская поэзия рококо для него "падением Икара"[3], а относительно эстетически живым в ней можно признать лишь так называемую poeacute;sie leacute;gegrave;re, poeacute;sie fugitive [4] французскую религиозную поэзию ХУШ в., ни чувствительно-сентиментальную поэзию, созданную во Франции не только под иноземным влиянием, но и по глубокой внутренней потребности, ни родившуюся на скрещении классицизма и сентиментализма поэзию описательную. При всех оговорках, которые делались и делаются до сих пор в отношении этих жанров и поэтов, их представляющих, новизна и поэтичность творений Ж. - Б. Руссо, Л. Расина, Лефрана де Помпиньяна, Ж. Делиля сегодня уже не кажутся неощутимыми, в их стихах даже находят "определенный шанс на бессмертие"[7].

Источник: Литература Просвещения ), заставляют специалистов по истории литературы Просвещения либо искать в поэтическом наследии Франции ХУШ века предромантические черты, либо констатировать ее фиаско и даже не включать в литературные истории специального раздела о поэзии, тогда как развитию романа или драматургии неизменно отводится в такого рода изданиях весьма значительное место[8].

Источник: Литература Просвещения )"легкой поэзии" состоит в том, что она воспринимается как рациональное сочинительство, как достойное дитя "века Разума". Однако просветительская эпоха не только славила разум, но заявлял о преимуществе прозы перед поэзией. Для него сам французский язык, с его тяготением к ясности, отвергает поэтические "темные" инверсии. По существу, классицист де Ла Мотт ведет спор с барочной поэзией, хотя ставит вопрос широко. Вот почему, с его точки зрения, не должно быть большого различия между поэзией и прозой во Франции, где у языка есть свои особенности. Менее известно, что уже в начале столетия Ла Фэ пишет "Оду в защиту стихов", выступая против Ла Мотта и его сторонников. Ла Фэ видит в Ударе де Ла Мотте защитника не столько прозы, сколько риторического красноречия, в противовес этому он защищает поэзию как носителя музыки, гармонии, хотя, по его мнению, достигается эта гармония серьезным трудом. Другая точка зрения занятии естественность и человечность, не достигая и подлинной поэтичности[12]. Грессе писал по этому поводу:

Поверь мне, муза, много мы найдем Искателей почета, славы, трона, И убивают в храме Аполлона Они тот миг, что жизнью мы зовем. "легкого" жанра является указание как раз на то, что они тратят себя на незначительные предметы, слишком привязаны к ситуациям и лицам, о которых мы сегодня мало что знаем и помним. Но "мелочи" повседневного бытия, конкретные обстоятельства текущей жизни оказываются предметом поэтического творчества рокайльных писателей не потому, что они , поэтизация, которая достигается не путем аллегоризации или метафоризации этой повседневности, а посредством метонимической фиксации личного опыта, важный процесс, имеющий, думается, далеко идущие эстетические последствия. Современность предстает в "легких" стихотворениях через по-новому актуализированные рококо анакреонтические темы чувственной влюбленности, дружеской пирушки, проступает сквозь покровы пасторальности[13]. Поэты могут посмеиваться друг над другом, обмениваясь эпиграммами вроде:

Баур Питался собственною славою Лебрен. И вот, смотрите, как он похудел! министра Тюрго, например, выражена именно точка зрения не просветителя, прекрасно разбирающегося в нюансах общественно-экономических новшеств Тюрго, а частного лица, взявшего их на веру - "Я крепко верю в Тюрго: / Я не знаю, что он хочет сделать, / Но я знаю, что это совершенно противоположно/ Тому, что делают сейчас". Поэтический мир "легкого" стихотворения может сузиться до будуарного мирка ("Будем жить в этом малом пространстве", - пишет Жанти-Бернар), может выйти из дома, городского салона на природу, сохраняя свою миниатюрность ("Нет ничего прекрасней, чем этот хуторок", - у того же Жанти-Бернара), может описывать сны автора, его кабинет (как О. Пирон) или предметы его одежды в салонах и на дружеских вечеринках. Отсюда "легкая поэзия" носит не только рассудочный, но и как бы натужный характер, что писатели, создающие стихотворения такого рода, не отданы поэтическому порыву, а как будто "сосланы на галеры остроумия"[16]. Однако в контексте новой, послебарочной эпохи натужно-искусственными видятся скорее "темное" глубокомыслие, нарочито усложненные, громоздко-монументальные метафоры поэзии барокко, или классицистическая "правильная" торжественность интонации, строгость развертывания поэтической мысли, тогда как изящество и остроумие сиюминутных шуток, словесных находок, импровизационность поэтических экспромтов, предпочтение "вечной славе" популярности в кругу друзей, желание быть прежде всего человеком, и лишь потом , тогда как стихи могут быть прозаическими"[18]. Они то и дело задавались вопросом: "Поэзия (то есть язык, исполненный образов и чувств) гнездится ли она в точном количестве слогов, в паузах между полустишиями и рифме?"[19] Тот же Вольтер подчеркивал: "В Гомере и Вергилии нравятся не дактили и спондеи; всех на свете очаровывает прелестная гармония, рождающаяся из преодоления метрических трудностей"[20]. Но это вовсе не значит, что сочинителям "легких" стихотворений чужды были разного рода поэтические игры, вплоть до буриме. Другое дело, что к игре в буриме и т. п. "легкая" поэзия все же не сводима. Она выражает определенное мироощущение, можно сказать, определенную философию жизни и вместе с тем является осознанной эстетической позицией "он не человек, он , далек от собственно просветительского движения. И действительно, один из авторов "Энциклопедии", кавалер де Жокур в своей статье не понимал и не принимал подобной "естественности" стихотворцев, рассматривал поэзию как воплощение искусственности, определяя прозу как такой язык, посредством которого "свободно изъясняется сама природа". Глава энциклопедистов, Дидро подходил к этому иначе: больше умиротворенной, слегка веселой или чуть грустной песенно-элегической поэзии он ценил поэзию трагическую и прославился тем, что оставил такие размышления о поэзии, которые и сегодня поражают своей романтичностью ava) открывали мир более невинный и стабильный, где мечтали, быть может, найти укрытие от горьких истин и глубочайших сомнений, которые демонстрировала им современная философия"[24]. При всем динамизме и сложной пестроте просветительской мысли, не сводимой к набору хрестоматийных идеологических ее положений, она все-таки была в большей мере устремлена к гражданственности, чем к приватности, а, еще важнее, что она была воистину философской мыслью о мире и человеке .

В подобных стихотворных сентенциях рококо и сентиментализм предстают очень часто в синкретической нерасчлененности, как единое иронико-меланхолическое, скептико-патетическое настроение, в котором противоположные составляющие без конца перетекают друг в друга. Кажется, что такое положение в определенный период литературного развития "легких" поэтов и одновременно поэзия малых жанров, в рамках которой рождались та интимность и тот приватный лиризм, которые подготовили интимную лирику романтизма. Вот почему традиция легкой рокайльной поэзии, как и шире lt;

[2] См. подробнее: Аникст А. А. Творческий путь Гете. М., 1986. С. 37 .

[7] Так пишет о поэзии Лефрана де Помпиньяна в общем строгий к поэтическому наследию века Просвещения М. Аллен (Alle).

[8] См., напр.: Charpe). В одном из стихотворений он писал: "Mais ta)" Mais, Fille du Ciel, je vous prie,/ ).

[14] Кстати, первый сборник стихотворений Гете назывался "Новые песни" и был издан с нотами.

[15] О том, как Руше вызывал восторг аудитории, читая свои стихи с приятным южным акцентом, и как разочаровал ее, выпустив через несколько месяцев книгу см.: Delo)Reacute;flexio).

[24] Vier J. Op. cit. P. 50.

Источник: Литература Просвещения )"-философия-не может позволить себе не быть трудной" (Декомб В. Современная французская философия. М., 2000. С. 188).

[26] Lagarde A., Michaud L. XVIII si egrave;cle. P., 1997. P. 353.

[27] Me).