Сравнительный анализ стихотворений А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова «Пророк»

В 1826 году А. С. Пушкин, находясь в ссылке в Михайловском, пишет стихотворение "Пророк". Чуть позже, отправляясь на аудиенцию к Николаю I, который вызвал А. Пушкина из Михайловского в Петербург, поэт захватывает листок со стихотворением с собой. Почему же Пушкин придал такое важное значение этому стихотворению?

После расправы над декабристами Пушкин переживает сильное потрясение и долгое время не пишет стихов. Находясь в ссылке в. Михайловском, преследуемый мыслью "о друзьях, братьях, товарищах", он обдумывает свою новую роль в обществе и свои возможности влияния на ход русской истории через фигуру Николая I. Поэт сознает, что обладает огромной властью над современниками. Образ библейского пророка, поучающего и спасающего свой народ, служит для А. Пушкина примером. Стихотворение сложилось под непосредственным впечатлением от службы в церкви. Готовность к жертве, выраженная в библейской "Книге Исайи", служит А. Пушкину примером.

В отчаянном письме к Плетневу Пушкин восклицает: "Душа! Я пророк, ей-богу, пророк!" Вживаясь в образ пророка, А. Пушкин почти текстуально следует за теми главами "Книги Исайи", где Исайя рассказывает нам, как обыкновенный человек превращается в пророка. Биб лейская лексика, обилие церковнославянизмов создают высо кую торжественность стиля и сообщают пушкинскому стихотво рению сакральный смысл.

Ведь пророк доносит до людей не свои собственные мысли, а то, что он услышал от Бога. Подтвердим прямую связь пушкинского и библейского пророка текстуально. Библия: У Пушкина: И послан бысть по мне един от И шестикрылый Серафим.

Серафимов..? на перепутье мне явился...

И прикоснулся к устам моим и И он к устам моим приник, рече: се прекоснуся сие устам И вырвал грешный, мой язык, твоим, и... беззакония твоя, и И празднословный. грехи твоя очистит. И лукавый... В руце своей имаше угль го-И уголь, пылающий огнем... ряшь...

О, окаянный аз, якоКак труп в пустыне я лежал.. И рече: или, и рцы людям Глаголом жги сердца людей!., сим... Конечно, славянскйй! текст стихов Исайи творчески пере - i осмыслен поэтом, и мы не можем говорить о простом заимствовании.

Переложение псалмов и других библейских текс, тов — устойчивая традиция русской поэзии XVIII— XIX веков. В. К. Тредиаковский, М. В. Ломоносов,^ Г. Р. Державин — поэты русского классицизма — вспоминаются нам в связи с этой традицией. И А. Пушкин, сохраняя завораживающе торжественный стиль, свойственный классицистическим переложениям священных текстов, создает ве1-личайший философский манифест. По-моему, не столько перелагающий смысл Библии, сколько утверждающий мысль самого Александра Сергеевича Пушкина о жертвенном служении народу мудреца и поэта-пророка.

Пушкинское стихотворение разные исследователи прочитывали по-свое-1 му. Некоторые ставили его в один ряд со стихотворениями о роли поэта и поэзии ("Поэт", "Поэту", "Поэт и толпа"), кое-кто рад был расценить пушкинского "Пророка" как политический демарш. Глубоко верующие люди видят в образе поэта-пророка посредника между Богом и людьми.

Проблему взаимоотношения пророка со всеми людьми, а не только с "мирской властью" решает и М. Ю. Лермонтов в своем стихотворении "Пророк", являющемся откликом на пушкинское (написано спустя 15 лет, в 1841 г.). Лермонтов начинает с того, чем закончил Пушкин: С тех пор как Вечный Судия 'Мне дал всеведенье пророка... Лермонтовский пророк уже не посредник между Богом и людьми. У М. Лермонтова пророк — гонимый людьми гений. Главная мысль стихотворения в том, что "нет пророка в отечестве своем". Отверженный, не понятый людьми "прорицатель", "дух изгнанья" Демон, гордый Мцыри — это герой Лермонтова-романтика.

Отказываясь от смысловой соотнесенности с "Книгой Исайи", где высшим долгом пророка является донесение до людей гласа Божьего, М. Лермонтов рисует своего пророка как романтического героя-изгнанни - * ка. (Хотя некоторые, возможно не осознанные самим ] М. Лермонтовым заимствования из "Плача" пророка Иеремии недавно отмечены исследователями.) Духовная "пустыня мрачная" из пушкинского стихотво рения приобретает у М. Лермонтова черты некой романти ческой пустыни, неведомой экзотической земли, освещенной звездами и противопоставленной "шумному граду". Таким образом сопоставив два стихотворения, мы видим их безусловную связь и общие черты: метафоричность, обращение к библейскому образу.

Однакр по стилю пушкинское стихотворение более философическое, в нем Дольше церковнославянизмов, оно ближе к традициям классицизма, хотя ни в коей мере не сводится к ним. М. Лермонтов же раскрывает тему пророка, как тему трагического непонимания людьми свободной творческой личности, намеренно отказываясь от архаизмов и используя глубоко проникновенные печальные разговорные интонации, свойственные романтикам.

_{»crosslinked«}